Очередной выездной прием петербургского Уполномоченного в Следственном изоляторе №5 прошел совместно с Прокуратурой Санкт-Петербурга. Со Светланой Агапитовой жалобы подстражных принимали Заместитель прокурора города Петр Забурко и старший помощник прокурора города по надзору за исполнением уголовных наказаний Булат Залалдинов. Также в приеме участвовали сотрудники аппарата Уполномоченного, представители следственного изолятора и помощник начальника УФСИН по соблюдению прав человека в учреждениях уголовно исполнительной системы Елена Кузнецова.
Как обычно, разбирали жалобы на оказание медицинской помощи и вникали в традиционные для «женского» СИЗО «детские вопросы». Немало удивила история женщины, узнавшей о том, что она юридически умерла, только после водворения в сизо…
Сложности индивидуального порядка
Редкий прием в местах содержания под стражей проходит без жалоб на медицину. Не обошлось без них и в этот раз. Две женщины считают, что не получают необходимой медицинской помощи. Когда стали разбираться на месте, выяснилось, что вниманием специалистов они не обделены – все возможные обследования проводятся или запланированы.
Нюанс в том, что из жалоб типа «все болит», «плохо себя чувствую», «состояние ухудшается» довольно трудно вынести диагноз, а объективных данных маловато, поскольку медицинских документов «с воли» нет. Чтобы составить заново всю картину состояния – нужно время.
Есть и сложности индивидуального порядка. Например, одной из подстражных не удалось ввести «контраст» при проведении магнитно-резонансного обследования. Причина – в 20-летнем стаже употребления наркотических веществ в результате чего «отсутствуют вены». Естественно, что с взятием анализов крови и установкой катетера для капельницы… Состояние второй женщины также отягощено практикой регулярного употребления наркотиков в период вольной жизни. Медики системы исполнения наказаний делают все, что в их силах, но наивно предполагать, что человек с таким анамнезом резко поправит здоровье, попав в следственный изолятор…
Также выяснилось, что, попав под стражу, женщина с положительным ВИЧ статусом полгода не получала антиретровирусную терапию. Петр Забурко поручил разобраться в причинах произошедшего и принять меры к недопущению подобных инцидентов.
Опека, лишение родительских прав и другие «детские вопросы»
Целый рад обращений был связан с «детскими вопросами». Впрочем, учитывая гендерную ориентированность СИЗО – это неудивительно.
Одна из женщин озабочена поисками отца своего ребенка. С одной стороны, она в прошлом году начала бракоразводный процесс и не понимает – чем он закончился. С другой – она рассчитывает получать алименты, а для этого тоже было бы хорошо знать, где он находится. Петр Забурко предложил написать заявление в надзорное ведомство, чтобы были основания проверить как обстоят дела с разводом и, если процесс застопорился – выяснить причины. Помочь с реализацией прав ребенка на алименты предложила Светлана Агапитова, поскольку давно взаимодействует по таким вопросам со Службой судебных приставов.
Обеспокоена тем, что малолетние дети находятся в социальном учреждении другая подстражная. Дело в том, что у них есть бабушка, которая вполне могла бы взять их под опеку. Почему этого не случилось – неизвестно, связаться со своей матерью женщина не может из-за того, что та отказывается с ней разговаривать… Специалист аппарата петербургского Уполномоченного записала телефон бабушки, чтобы прояснить ситуацию с ее точки зрения. Ведь для того, чтобы стать законным представителем детей, требуется не только предпринять ряд действий, но и согласие самого опекуна…
А вот у молодой женщины, отбывающей наказание в хозяйственном отряде изолятора, ситуация противоположная. Ее отец взял под опеку свою внучку, а теперь пытается лишить свою дочь родительских прав. Судебное заседание по этому вопросу назначено на конец мая. Соцработники изолятора, помогая женщине готовиться к процессу, сделали запросы в детские учреждения, чтобы собрать объективные данные о том, как она принимала участие в жизни ребенка до момента заключения под стражу. Судя по полученным ответам, никаких претензий к матери нет и, даже напротив – отзываются о ней очень хорошо. Почему отец придерживается иного мнения понять сложно. Как с грустью предположила сама осужденная: «видимо, хочет исправить ошибку… раз со мной не получилось…». Для помощи в процессе Елена Кузнецова предложила воспользоваться услугами адвоката, который сотрудничает в рамках бесплатной юридической помощи и специализируется как раз на «детских» вопросах…
«Воскресшая» вдова
А вот история женщины, попросившей содействия в реализации права наследования, выглядит вообще нагромождением абсурда. Под стражей она оказалась в качестве подозреваемой в покушении на убийство, которое не было доведено до конца по независящим от нее обстоятельствам… А уже будучи в изоляторе, с удивлением для себя узнала, что сама… мертва. Точнее – признана умершей. Из-за чего произошла эта ошибка – никто не выяснял.
Благодаря соцработникам СИЗО, женщину «воскресили» в юридическом смысле. И тут она каким-то образом выяснила, что скончался ее супруг, с которым они уже давно не живут и не общаются, но в браке по-прежнему состоят. Она считает, что умер он по-настоящему и хочет претендовать на наследование его комнаты, собственником которой он являлся, по ее сведениям. Родившейся заново женщине объяснили, как отправить запрос нотариусу с документами, подтверждающими брак.
Процессуальные вопросы
Несколько подстражных пожаловались на различные моменты в судебном процессе. Однако, на данном этапе присутствующие могли объяснить лишь установленный порядок обжалования.
Удивительное заявление сделала женщина, которой, по ее словам, остался месяц до освобождения. Она утверждает, что пробыла в изоляторе больше года, в то время как в отношении нее была принята мера пресечения «подписка о невыезде». Елена Кузнецова ответила, что это «технически» невозможно, поскольку с такой мерой ее сюда просто не приняли бы. Однако, обещала внимательнейшим образом ознакомиться с делом…
Не обошлось и без жалобы на адвоката, причем, не «бесплатного», а наемного. Подозреваемая считает, что протокол показаний, которые она давала в суде, не соответствует тому, что она на самом деле говорила. Это легко установить, сверившись с аудиопротоколом. Петр Забурко уточнил – сообщала ли она об этом своему адвокату? Оказалось, что да, но после этого, защитник исчез и на звонки не отвечает…
Обвиняемой рекомендовали написать об этом в коллегию адвокатов и объяснили, как подать заявление на ознакомление с аудиопротоколом.
«Слушая людей на таких приемах, иногда просто не веришь своим ушам, - говорит Светлана Агапитова. – И это я не о тех случаях, когда действительно привирают – бывает и такое. Это про те случаи, которые подтверждены документально. Мне кажется, такие сюжеты не приходят в голову даже создателям современных сериалов.
В личной беседе разбирать такие проблемы легче, поскольку есть возможность уточнить, задать вопросы. Мне кажется изложить все нюансы некоторых случаев в письменном обращении, в принципе невозможно.
Существенно повышает эффективность и участие прокуратуры на таких приемах».
Когда Светлана Агапитова покидала здание следственного изолятора, обратила внимание на позитивное изменение в помещении для передач. Там, после долгого перерыва, заработал туалет. Одно время его заменял мобильный вариант, но потом и его убрали. Теперь, наконец-то, посетители, которые иногда проводят там длительное время, могут воспользоваться стационарным санузлом.