Из всех учреждений системы исполнения наказаний, расположенных на территории Санкт-Петербурга, Колонию-поселение №8 можно назвать самым оригинальным. И прежде всего потому, что находится она в черте второго по величине российского мегаполиса, а размещается в здании бывшего следственного изолятора... Светлана Агапитова побывала в необычной колонии и узнала, как обживается учреждение, сменившее некогда областную «прописку» на городскую. Уполномоченный осмотрела жилые и производственные помещения, столовую и пищеблок, а также пообщалась с заключенными.
Плохая наследственность
На новом месте колония-поселение №8 осваивается чуть меньше года. Когда-то она располагалась в поселке Борисова Грива. Устройство же на новом месте дислокации, очевидно, связано с множеством трудностей. Прежде всего, подразумевается, что этот вид пенитенциарных учреждений размещается в относительно обособленных поселках. А это позволяет давать относительную свободу перемещения в пределах муниципального образования. Допускается даже, что заключенный может жить с семьей «за периметром учреждения». Но на это есть существенная оговорка – «с разрешения администрации». А кто же согласует такие вольности, если колония-поселение расположилась почти в центре города – на улице Лебедева, рядом с Финляндским вокзалом?
Другая проблема – сам комплекс зданий бывшего следственного изолятора №4. Очевидно, что назначение у СИЗО несколько отличается от идеологии колонии-поселения, и адаптировать помещения под новые задачи очень непросто. Кстати, даже изначально здание строилось как Военная тюрьма одиночного заключения Морского ведомства. Вот из этого непростого материально-исторического наследия и пытаются создавать то, что именуется словом «поселение».
Адаптация на новом месте
В настоящее время здесь отбывают наказание 138 человек, при лимите наполняемости в 150 мест. Это граждане, попавшие в исправительную систему впервые и осужденные за преступления легкой и средней тяжести.
Насколько было возможно, администрация переделала камеры в жилые помещения типа комнат в общежитии – заменили специфические железные двери с кормушками и запорами на обычные межкомнатные и сделали косметический ремонт. Также потребовалось найти и оборудовать общее помещение для приема пищи. В изоляторе она развозилась по камерам, и столовой не было вовсе.
Режим охраны не такой суровый, как в обычной колонии, но все же свободное перемещение ограничено периметром учреждения. Как и положено в поселении, отбывающие наказание могут носить «гражданскую» одежду, иметь наличные деньги, а передачи и свидания не ограничены по количеству и частоте.
Для вновь прибывших есть карантинное отделение, а для нарушителей дисциплины – штрафной изолятор. Медицинское обслуживание осуществляется в ближайшей поликлинике. При необходимости осужденный госпитализируется в обычный городской стационар. В период нахождения в больнице надзор осуществляется, но пост охраны не организовывается.
Побеги из колоний-поселений хоть и не часто, но случаются. В назидание другим в «карантинном» помещении оформлен стенд с фотографиями и историями граждан, которые совершили такой необдуманный поступок, тем самым усугубив свое положение – они получили новый срок и более тяжелые условия отбывания наказания.
Трудовые будни
Светлана Агапитова поинтересовалась: как обстоит вопрос с трудоустройством, поскольку это существенная составляющая процесса исправления в подобных учреждениях? В отличие от исправительных центров, договоры заключаются с колонией, а не с самим работником.
В настоящее время имеют работу около 70 человек, 30 из которых заняты хозяйственным обслуживанием колонии. Также на территории имеется швейный и сборочный цех, где выполняются заказы для компаний, обслуживающих железнодорожные и авиаперевозки. Есть договоренность о погрузо-разгрузочных работах на предприятии, расположенном неподалеку. Попытки договориться о сотрудничестве с коммунальными службами района результата не дали – практикуемая ими организация труда не позволяет администрации колонии установить должный режим надзора.
В пищеблоке петербургский Уполномоченный обратила внимание на отсутствие меню. Вернее, оно было, но отпечатано настолько мелким шрифтом, что прочитать его практически невозможно, а трансляция на мониторе пока не настроена. Питанием колония полностью обеспечивает себя самостоятельно – вплоть до выпечки хлеба. Работники кухни – из числа заключенных. Оборудование без высоких притязаний, но все необходимое есть. Кстати, запах в пищеблоке вполне домашний, что не всегда бывает даже в социальных учреждениях.
А где поселение?
Желающих побеседовать с петербургским Уполномоченным оказалось немного – всего два человека. Жалоба одного из граждан касалась нормативов площади в жилых помещениях – два квадратных метра на человека.
«Я отца недавно похоронил на четырех, а теперь живу на двух...», – грустно заметил заключенный.
Однако, данная норма определена действующим законодательством, и даже если ее начнут пересматривать – это будет не быстро. Уполномоченный рассказала гражданину об исправительном центре, открывшемся недавно в Колпино. Светлана Агапитова объяснила как подать заявление и претендовать на переход туда.
Второй гражданин, пришедший на прием, представлял коллективные интересы. Ему лично осталось всего три месяца срока, но он «уполномочен общественностью задать вопрос».
«А, собственно, где поселение?», – философски обратился он к Уполномоченному, имея ввиду невозможность перемещаться в пределах муниципального образования. И это при том, что пространство в пределах «периметра» очень небольшое, к тому же, разделенное «локалками». Второй вопрос касался отпусков, которые, хоть и предусмотрены, но, по его мнению – не предоставляются. Кроме того, он пожаловался на отсутствие внятных критериев, выполнение которых гарантировало бы такую возможность.
Светлана Агапитова обсудила эти претензии с администрацией учреждения. Насчет «непредоставления» они ответили конкретикой - 13 отпусков за прошлый год. Много это или мало – вопрос спорный, как, в общем то, и выход за периметр, который тоже находится на усмотрении администрации колонии, поскольку он несет ответственность за заключенных. И все же петербургский Уполномоченный рекомендовала руководству учреждения проводить разъяснительную и информационную работу, и, если человек получает отпуск, чтобы все понимали – за что, и тоже стремились к этому.
«Понимаю, что колония-поселение в черте города – это очень странная форма и, собственно, из-за этого все шероховатости и жалобы, – говорит Светлана Агапитова. – Одно из важных послаблений этого типа учреждений – относительная свобода перемещений, которую сложно обеспечить в подобных условиях.
Сама по себе задача адаптировать тюремное здание под колонию-поселение, мягко говоря – не простая, и тут к администрации претензий нет - они действительно делают то, что могут. Но, может стоит поискать какие-то способы чем-то другим компенсировать то, что невозможно обеспечить? Иначе чем это будет отличаться, например, от облегченных условий в колонии? Кстати, бытовые условия там даже лучше».