«Мама умышленно и насильно лишена свободы на передвижение и находится в заложниках у администрации и персонала пансионата для престарелых»… С таким криминальным оттенком описала ситуацию женщина в своем обращении к петербургскому Уполномоченному. А еще, она обвинила все тот же пансионат в преступном сговоре с … церковью. Точнее – с отдельными ее представителями. Цель этого союза злоумышленников – «совершение мошеннических действий в отношении денежных средств мамы».
Истории, чем-то похожие на эту, в практике петербургского Уполномоченного уже бывали. В одном случае между собой конфликтовали дети, в другом – неравнодушная женщина пыталась спасти свою пожилую подругу от родственников. В обеих ситуациях заложником этих разборок становился пожилой человек, оказавшийся в пансионате не совсем по своей воле. Сложность в рассмотрении подобных обращений заключается в том, что компетенция института уполномоченных по правам человека не распространяется на коммерческие учреждения, а договор на оказание услуг в таких организациях создает очень странное правовое положение самого получателя.
Однако в данной ситуации пансионат «Лисий Нос», хоть и является частным, но входит в реестр поставщиков социальных услуг Санкт-Петербурга. То есть получает бюджетные деньги и работает аналогично государственному учреждению этого профиля.
«Нас здесь просто спасли»
Чтобы своими глазами увидеть «заложницу», о которой сообщили в заявлении, а заодно и познакомиться с учреждением, Светлана Агапитова посетила пансионат «Лисий Нос», который расположен в одноименном поселке.
Это трехэтажное здание, стоящее на небольшом, ухоженном участке, обнесенном забором. Петербургского Уполномоченного встретила управляющая пансионатом Олеся Корепанова. Она рассказала, как построена работа учреждения и проводила по зданию.
Тут 18 жилых комнат с 2-х и 3-х местным размещением. Всего в них может проживать 48 человек. В каждой комнате – свой санузел с поручнями и приспособлениями для маломобильных граждан. Кровати – функциональные с электрическим приводом, различными регулировками и боковыми ограждениями. Все помещения оборудованы кондиционерами и облучателями-рециркуляторами воздуха. На втором этаже – зал для приема пищи. Своей кухни в пансионате нет, доставляется готовое питание, согласно двухнедельному циклическому меню.
В здании обустроена доступная среда. При входе есть подъемная платформа, дверные проемы расширены. Через месяц будет закончен монтаж лифта, а пока пользуются ступенькоходом. Около трети проживающих относятся к категории «лежачих», их размещают на первом этаже. Всего сейчас в «Лисьем Носу» живет 46 человек, средний возраст – около 80 лет, есть и 98-летняя рекордсменка.
Отдельно стоит заметить, что в помещениях – не только добротная отделка, но и присутствует дизайн – редкость в подобных учреждениях. Кстати, и мебель тут не из дешевых, без унылой казенщины.
В течение дня, помимо приемов пищи и прогулок, проходят занятия с реабилитологом, лечебная физкультура, массаж, работает кружок рукоделия. Три раза в день медсестра проводит контроль состояния здоровья. Также выдаются медикаменты, согласно назначению врача.
Светлана Агапитова пообщалась с проживающими, расспросила о том, как им здесь живется. Никаких жалоб никто не высказал. Еда вполне устраивает – и вкусно, и достаточно. Хорошие слова говорили в адрес персонала.
Пожилая женщина из числа «лежачих» рассказала, что у нее здесь находится дочь. Раньше приезжала сюда, ухаживала, а потом у самой случился инсульт, и после операции приехала уже в качестве проживающей. Чуть позже встретилась и сама дочь. Женщина выразила свое отношение к пансионату емко и категорично: «Только этим людям я доверяю свою маму. Нас здесь просто спасли».
«Мне здесь хорошо, никто не обижает, кормят, Богу молюсь…»
Когда Светлана Агапитова спросила про проживающую «заложницу», управляющая только вздохнула: «Так и подумала, что вы по этому поводу… Вчера уже участковому пояснения давала полтора часа… Когда мы эту женщину брали, не думали, что все такими проблемами обернется».
Действительно, в пансионат эту женщину, назовем ее Алевтина Игоревна*, привезли священнослужитель из местной церкви и некая прихожанка-волонтер, у которой была доверенность на представление интересов. Никаких препятствий к заключению договора не было, поэтому все оформили. Через некоторое время в пансионат приехала дочь Алевтины Игоревны* со своим сыном и священнослужитель с прихожанкой-волонтером. Между родственниками и представителями церкви возник нешуточный конфликт и обе стороны вызвали полицию. Управляющая рассказывает, что дочь вела себя вызывающе – ввергла в нервное возбуждение не только свою мать, но и остальных проживающих, зачем-то пыталась снимать их на камеру телефона.
Еще через несколько дней после этого инцидента приехал священнослужитель в сопровождении не только волонтера, но и адвоката. От имени Алевтины Игоревны* они составили распоряжение, в котором говорится, что женщина запрещает посещать ее в пансионате всем, кроме указанных шести человек. Дочери среди них не было. В присутствии сотрудников учреждения и, фиксируя все на камеру телефона, Алевтине Игоревне* бумагу прочитали, и она ее подписала…
Администрация пансионата понимает, что это только начало конфликта, но как его разрешить – не представляет. Договор о проживании Алевтины Игоревны* заключен на три месяца. Поскольку она относится к льготной категории, основной набор услуг ей оплачивает государство. Дополнительные – в объеме 25 тысяч рублей переводит прихожанка-волонтер. С ее слов – это из церковных пожертвований…
Естественно, пообщалась Светлана Агапитова и с самой Алевтиной Игоревной*. Она была на прогулке. В руках держит куклу – младенец в пеленке. Называет ее «лялькой», говорит, что общается с ней и ухаживает. Сотрудники пансионата рассказали, что она практически с куклой не расстается – и очень нервничает, если приходится ее даже ненадолго выпустить из рук.
Уполномоченному Алевтина Игоревна* рассказала, что до того, как ее привезли сюда, она жила «при храме». Попала туда, потому что «дом сгорел». У нее есть муж, на несколько лет старше ее и тоже «живет при храме» Но туда она возвращаться не хочет.
«Мне здесь хорошо, никто не обижает, кормят, Богу молюсь…», - говорит Алевтина Игоревна*. Хорошо отзывается о «батюшке»: «приходит ко мне часто, причащает…». Про взрослых дочерей помнит, но без особого тепла: «Один раз навестили, могли бы почаще, чего-нибудь вкусненькое принесли бы…»
«Ситуация, конечно, более чем странная и запутанная, - говорит Светлана Агапитова. – На данном этапе нам важно, что женщина находится в хорошем, безопасном месте и уходить оттуда не хочет.
Сам пансионат производит очень позитивное впечатление, а это можно сказать далеко не обо всех частных учреждениях этого профиля. В нашей практике были примеры совсем иного рода.
Что касается этого случая в целом, то тут многое надо еще прояснить. Пожилой человек с одной стороны, очевидно, страдает деменцией, с другой – не лишен дееспособности. Ясно, что в таком состоянии она – идеальный объект для злоупотреблений. Насколько ясно она осознает действительность, подписывая доверенности и довольно странное распоряжение, запрещающее ее посещать – это большой вопрос.
Что касается мошеннических действий, то тут свое мнение выскажут компетентные органы – дочь Алевтины Игоревны* обратилась и туда. Мы будем в контакте с администрацией пансионата следить за этой ситуацией и запросим всю возможную информацию у следствия и прокуратуры, по результатам проверок.
В очередной раз мы сталкиваемся со случаем, когда пожилой человек, нуждающийся в помощи и поддержке, становится заложником конфликта значимых для него людей, а вовсе не пансионата. Очень печально, что родственники и представители церкви не могут найти общий язык в интересах этой женщины».